Надоело. 2 глава

[dark-memories]

Название: Надоело
Автор: Mariabella
Бета:  Xs-ard (пока не бечено)
Гамма:  Юный Касталиец
Фендом : Наруто
Жанр: ангст; романтика
Направление: слеш
Предупреждения: ООС, АU
Пейринг/Персонажи: Саске/Наруто, Саске/Нейджи, Сай
Рейтинг: NC-17«
Размер: миди
Дисклеймер: Отказываюсь от прав на героев, все принадлежит Кисимото Масаси
Состояние: в процессе написания
От Автора: я быстро, не правда ли?) Настроения на этот фанфик не было, сейчас же займусь следующей частью.
По поводу главы: Это глава промежуточная, как всегда много мыслей.
Следующая глава будет в стиле экшн, если брать во внимание мой стиль.

Читать и НЕ удивляться

2 глава


Наруто содрогнулся всем телом. Конечно, он понимал, на что шел и зачем вообще посетил визитом своего старого знакомого.
Он не помнил когда встретил этого человека, но первое впечатление о нем так и вбило главную характеристику об Акане в его сознание.
Сай был, мягко говоря, странным. С его постоянной манерой говорить мягким спокойным голосом, лишь изредка приподнимая уголки губ и прикрывая глаза. Невзрачный и тихий человек по природе, ничем не отличающийся от других. У него не было даже десятой части той яркости и тепла, что излучал Узумаки Наруто.
Но у него была одна черта, вернее, особенность, что выделяла его из огромного количества людей.
С ним было чертовски интересно.
Акане хороший собеседник, Акане всегда даст хороший совет, – пустые фразы, имеющий поверхностный смысл.
Ты можешь встретить человека, с которым можно посетить клуб или попросту кафешку на соседней улице в пяти минутах от дома. Но просто посидеть вдвоем за чашечкой чая, болтая невесть о чем, – мало с кем можно вести себя так открыто: смеяться, не бояться ляпнуть лишнего, не контролировать каждый вздох, мельком брошенную фразу и поддержание интереса у собеседника. Он ценил в Сае это больше всего, он любил жить с душой на распашку, но чаще всего с его стороны результатом оказывалось чувство неловкости и отчужденности.

Но сейчас Наруто было ужасно стыдно. Он серьезно перегнул планку. Все, что накопилось за те недолгие годы отношений, буквально вырывалось из него клубами, и Сай не прилагал к этому ни каких усилий.
Личная жизнь для него всегда была запретом для огласки окружающим. Это его крошечный мир и впускать кого-то в него он совсем не собирался. Кому приятно, когда копаются в твоем грязном белье?


Узумаки Наруто не собирался его терять. Вернуть, приползти, просить, – почему бы и нет?
Совсем несложно забыть о гордости и еще раз попробовать все собрать по кусочкам. Так ведь легко. И он снова будет рядом, снова будет его… Наруто снова будет его любить, хотя когда он прекращал. Все снова будет как прежде.

«А Может», – Наруто потрясенно раскрыл глаза.
Не может быть. Подумай об этом несколько недель назад, то решил для себя, что рехнулся.
Крепко сжав край футболки, закусив губу, он тихо повторил свою догадку:
«Может, все, что произошло между нами; все, что закончилось сейчас - правильно. И глупость - это возвращать?», – Акане отвел взгляд, но после недолгой паузы все же неуверенно кивнул. А после уже с серьезным выражением лица сделал это более уверенно и повторил:
– Ты прав.

Наруто искренне рассмеялся.
Это так глупо звучит.

***

Он что, тряпка?
Какая-то подстилка, шлюха?
Его трахали все эти три года, и он самозабвенно подставлял свою задницу, а потом… просто… просто выкинули как ненужный хлам?!
Этот ублюдок даже не соблаговолил объяснить причины размолвки, просто сказав одну фразу: «Проваливай. Надоело», – совершенно серьезным безэмоциональным голосом, даже не посмотрев в глаза.
Эта фраза часто проскальзывала во время их перебранок, но в этот раз Узумаки сразу же понял, что это его окончательное решение. Почему? А Наруто не знал ответа. Просто понял и все.

Разве он не заслужил хотя бы знать причину?
Что пошло не так? Что он сделал не так?

Наруто резко вскочил со своего места, не обращая внимания на Сая, негромко проговорил:
– Почему я виню себя? – и правда, он делал все, что мог. Тратил всего себя, чтобы его полюбили, чтобы этому ублюдку было с ним комфортно, чтобы его не принимали за нахлебника, не считали обузой. А что получил он?! Секс без каких-либо ответных чувств.
Боже…


Узумаки впервые осознал все, что с ним происходило. Он ведь даже не сказал, что любит его. Эти три проклятых года он был просто любовником… хотя… Любовник без любви – странное определение.

– Узумаки… мне надо… – очередное нравоучение художника опередил громкий стук в дверь, на что Наруто вопросительно уставился на брюнета, смешно выгибая левую бровь и надувая губы. Акане улыбнулся и виновато пожал плечами, за что получил испепеляющий взгляд.
Узумаки дураком не был. О Сае он знал достаточно информации, чтобы четко утверждать:
Первое: Акане не любил нежданных гостей, а значит, что встреча заранее договоренная.
Второе: На улице давно горели фонари, это означало одно.

Однажды милая бывшая девушка темноволосого художника Сакура в свое время привела с собой компанию молодых ребят; время позднее, куражить всегда хотелось, в особенности ей, а тут ее любимый молодой человек, скучающий этим замечательным осенним вечером, плавно переходящим, как она полагала, в совместную ночь, ну и еще с парочкой друзей.
Ее решение:
Стук в дверь. Звук размеренных шагов за той же дверью.
Картина маслом.
Сай, пижамные штаны в шашечку, перемазанные краской руки, выпученные глаза и бардовый цвет лица разъяренного молодого человека, застигнутого в момент единения, можно даже сказать предоргазменной судороги, наедине с мольбертом, набором любимых итальянских красок «Classico» и букетом чувств для вживления на тот самый, полученный недавно в подарок на день рождения, мольберт, как произведение искусства постмодернизма. Ну почему ж никто не сказал бедняжке Харуно про чуткость и ранимость молодого художника, про его тяжелый удар слева и слишком чувствительный внутренний мир, который все-таки излился на дитя Гламура и всех ее недавно встреченных друзей в форме нескольких выражений, цитат из немалого тома «Словарь Нецензурной Лексики», подаренный совсем недавно тем самым Узумаки Наруто.

– Сай никогда никого не впускает к себе вечером, – пробормотал он, пытаясь мысленно вспомнить хотя бы одного родственника своего знакомого. В голове не было даже отголоска на их существование.
«Шпион хренов».
Узумаки встрепенулся услышав стук каблуков по поверхности ламината в квартире, где сам находился в данный момент.
«Он что любовницу привел?», – мысль сдохла, как и чувство защищенности и собственного достоинства, как только он почувствовал запах любимых духов фурии, с которой он познакомился в шестнадцать лет. Ее он не мог терпеть при себе больше четырех часов, хотя вцеплялись в глотки друг друга они после пяти минут зрительного контакта. С ней не просто, как и с Наруто. Она – вспыльчивая, неуправляемая стерва, с малых лет занимающаяся высасыванием всех жизненных соков и терпения у окружающих.
Он, как признали многие, - точная ее копия, хотя с этим не соглашались оба, повторяю словно мантру: «Мизинца это ничтожество моего и не стоит».
Да, Узумаки Наруто на первый взгляд казался шелковым мальчиком, но результата сего состояния добился его бывший любовник, никак не светловолосый мальчик.
А связь с этой девушкой была вырезана на корню три года назад, ведь он ее ненавидел и считал ненужной частью жизни Наруто. Узумаки же слепо следовал всем указаниям лишь бы не видеть даже толику гнева в столь любимых ему глазах.
Но все же…

Узумаки Наруто и по сей день считал ее своим лучшим другом и самым близким человеком.

– Хай, – поприветствовали его совсем рядом, и только сейчас Наруто понял, что он слишком сильно углубился в свои мысли, если даже не заметил ее присутствия так близко.
Молча кивнув, он впился взглядом в столь знакомые с юности черты.
«Как всегда на высоте», – натянуто улыбнулся тот, встречая столь похожий на его непонимающий взгляд карих глаз.
– Зачем ты пришла?
– А что? Сейчас тебе некому это запрещать.
Одно Наруто мог на полном серьезе сказать любому, даже не сомневаясь ни в одном из данных слов:
«Эта стерва любого до могильной плиты доведет, и букет ромашек на счастье в том мире подарит».
– Ведешь себя как какая-то баба, – пропела она, ухмыляясь, делая затяжку и выдыхая дым знакомых сигарет.
«Она до сих пор курит эту ароматизированную дрянь», – ностальгия по прошлому закончилась, как только тонкую белую палочку выхватили из захвата двух наманикюренных наращенных коготков.
– Эй! – возмутилась брюнетка пытаясь забрать из пальцев художника свою собственность.
Сигарету нещадно сломали напополам и бросили в раковину, где и раздалось предсмертное шипение.
– Тебе сейчас нельзя! Может, ты и любитель попортить себе жизнь, но подумай о том, что он пока не может тебе ничего запретить, – прошипел Акане прямо ей в лицо, на что она, поморщив носик, отвернулась в другую сторону.
– Достал. Тоже мне причина. Это все временно, – мелодичную интонацию в голосе этой девушки мог не заметить только глухой. Фальшивые нотки в сборнике ее саркастических выжимок мелодий никогда не присутствовали, ведь недаром юная особа еще в своем детстве училась в школе интернат с музыкальным уклоном, жесткой дисциплиной и вековыми устоями.
Ребенка, которого выдали потрясенным до глубины души родителям, было не узнать. Маленький сорванец превратился в прекрасного лебедя.
Два месяца спустя на школу-интернат было подано в суд.
Образ девочки-ангела осыпался в прах, когда родители застукали свое озорное чадо, участвующей в оргии с двумя мужчинами средних лет и ее бывшей соседкой по комнате все в том же заведении.
В обвинение стояла пометка:
«Ребенка развратили, поломали хрупкую психику…», – а вот дальше присяжные додумывали сами, ответ возник у всех практически в одно и то же время и единогласно: родителям.
– Вернемся к моему вопросу! – прорычал Узумаки, прекращая перепалку среди старых знакомых.
Девушка ухмыльнулась и выразительно посмотрела на парня, стоящего на против нее. Акане пожал плечами как совсем недавно и потер затылок:
– Это я ее позвал, это…
– Кто тебя просил! – самоконтроль Узумаки летел ко всем чертям, было обидно и стыдно. Позволить этой мегере видеть себя в таком состоянии просто не позволяла гордость, хотя какая, к черту, гордость! Его давно растоптали и вытерли ноги.
Раньше он не опускался до такого. Стержень и полную уверенность в себе читали все, да просто не могло быть иначе, слишком сильный.
– Маленький Нару-чан так сильно начал меня ненавидеть. Какая жалость! – наигранный вздох сожаления сорвался с губ хрупкой девушки. Хлопая ресничками, она локтем облокотилась о стол, подпирая светлую щеку ладонью. – К чему все это?
Тон голоса, каким она сказала последнее предложение, был ей совершенно не свойственен. Разговоры на серьезные темы с подходящей интонации выглядели не более чем шуткой в ее исполнении. Узумаки до сих пор считал, что кроме как на роль актриссы она не подходила. Архитектор с циркулем в руках и сосредоточенным взглядом совсем не сочетался с образом взбалмошной и эмоциональной особы.
– Хватит, Наруто. Прошло столько времени, – тепло улыбнувшись, продолжила девушка.
А вот тут сам парень, в который раз за день, осознал, что совсем не понимает, что происходит. Вероятно, диагноз, лично установленный им в процессе самооткрытия оказался верным.
– Ты кто? – глухо, с погребальной интонацией.
– Все-таки беременность на некоторых особ оказывает положительное влияние, – проговорил Сай с торжественной интонацией в голосе и с самодовольным громким выдохом на окончании фразы.
Узумаки понял, что пропал.
Акане заехали свободным локтем в живот, отчего он согнулся пополам в попытке защитить другое, наиболее важное для творческих лиц место, с целью сохранить хотя бы его.
Девушка знакомо усмехнулась и вытащила из запасов новую пачку сигарет, наслаждаясь безоговорочной победой в односторонней схватке.
«Мстительность. В этом нет ничего ужасающего», – подумала девушка, кивнув своему утверждению.
«Только для исполнителя», – пропищала забившаяся в угол много лет назад совесть.
«Хотя, кому какая разница. Все довольны», – ей, как всегда никто не возражал.

***